 |
||||
 |
 |
 |
||
 |
||||
 |
 |
 |
||
 |
||||
 |
||||
 |
||||
 |
||||
 |
|
|
|
|
 |
|
|
Церемония.
Новый капитан линкора Скефил Эйнарсон в очередной раз проверял работу всех систем. Обычно капитан не занимался этой рутиной, но Скефил был назначен капитаном недавно и немного нервничал, хотя старался никак этого и не показывать. Перед этим он три года командовал обычным крейсером, а перед этим два года летал на истребителе. И вот он стал самым молодым капитаном линкора за всю историю флота. И какого линкора! Скефилу исполнилось двадцать три за два месяца перед назначением и вот этот сверхсовременный флагман целого сектора под его командованием. И все офицеры на корабле гораздо старше капитана. Но Скефил сам знал, что заслужил это. В свои двадцать три он прошёл через две войны, участвовал в десятках боёв и сотнях мелких стычек, получил пять медалей, дважды горел в истребителе, участвовал в нескольких наземных десантах и на своём крейсере взял на абордаж орбитальную боевую станцию - очень рискованная операция. Крейсер он потерял после знаменитого "удара ярости", когда его крейсер в одиночку вышел в тыл врага и отвлёк внимание, и он, вместо того, чтобы уйти, приказал идти в атаку и уничтожил линкор, и выжил, когда его крейсер протаранил второй линкор. Конечно, всё это не прошло даром. Кости, переломанные в нескольких местах, искусственная кожа и, хотя его левая рука и не отличалась от настоящей, это был био-протез. И, конечно, десятки шрамов на всём теле и один на лице через правый глаз и щёку - память после того самого "удара ярости". Доктора так и не смогли полностью заживить его. Скефилу казалось, что он уже разучился волноваться и вот надо же - он опасается, что может не справиться. Он ещё раз проверил охладители. Охладители работали с повышенной нагрузкой уже вторые сутки, пока собирались приглашённые и шли приготовления к церемонии. Но, как и всегда, на экране отобразились обычные цифры намного ниже максимальных значений. Всё в порядке. Сегодня, наконец, прибыли два последних корабля. Олаф Эйнарсон со своим сыном. Все Эйнарсоны в сборе. Через два часа начнётся церемония. Эти два часа Скефил провёл в ангаре, где стоял чёрный истребитель, покрытый несколькими слоями жароустойчивого материала. Он в последний раз проверил автоматику и двигатели. Это было самым главным сейчас. Никто не мешал Скефилу - это было дело Эйнарсонов, и никто не посмел бы предложить здесь свою помощь. Когда автоматика была проверена уже, наверное, в десятый раз, Скефил поднялся на мостик, чтобы руководить стыковкой нескольких кораблей с линкором. Когда стыковка была завершена, Скефил достал из сейфа золотую цепь, надел себе на шею и снова спустился на лифте в ангар. Вот они. Лучшие люди человечества, носители грозного имени, которое заставляло трепетать врагов на протяжении трёх веков. Эйнарсоны, четыреста двадцать семь человек. А, может быть, уже четыреста двадцать восемь - прекрасная Арндис, жена Снорри Эйнарсона, не смогла прилететь - она в больнице и, может быть, четыреста двадцать восьмой Эйнарсон уже орёт во весь свой младенческий голос, требуя внимания к потомку покрытого славой древнего рода. Снорри хотел остаться с ней, но она мудрая женщина и понимает, что такое традиции в роде. Вон он стоит, держа в руке трубку внутренней связи корабля и через каждые несколько минут смотрит на часы, ожидая звонка. Этот звонок обойдётся ему в целое месячное жалование, но уж он действительно постарался для этого, - Скефил уже слышал, как Снорри устраивал это дело - это было достойно занесения в памятные книги рода. Снорри начал с того, что добился внеочередного подключения города, где он жил, к каналам субсвязи. Кого он чем подкупал и чем запугивал неизвестно, но сейчас это достойно звания подвига. А закончилось тем, что сейчас ему могут позвонить напрямую на расстояние в шесть световых лет. Скефил знал всё это, потому что был последним звеном этой схемы - Снорри подключил свою установку к энергогенераторам линкора и вывел субсвязь на внутренний канал, потому что его собственный корабль был неприспособлен для таких мощностей. Эта штука сожрёт кучу энергии с линкора, но Скефил даже не думал об этом - Эйнарсоны всегда готовы помочь друг другу. Да, все в сборе и всё готово. Блестят золотые цепи необычного плетения - признак рода, люди тихо переговариваются. Скефил ещё раз быстро вспомнил, всё ли сделано - всё. Время. Он вышел вперёд. Разговоры сразу же смолкли. Скефил волновался больше, чем когда его крейсер, не стреляя, приближался к боевой станции и он думал, выдержит ли крейсер встречный огонь или нет. Он предпочёл бы, чтобы церемонию провёл кто-нибудь из старейших в роде, но это его корабль и он здесь хозяин, а остальные только гости. И вот все смотрят на него и ждут. Скефил глубоко вдохнул и начал: - Добро пожаловать на мой корабль. Скажу без ложной скромности, мне приятно это назначение. Вдвойне приятно, что этот грозный корабль по-прежнему управляется потомками Эйнара. Но событие, которое собрало нас здесь, печально. Ушёл от нас Гуннар Эйнарсон, первый капитан этого флагмана, мой предшественник на этом ответственном посту. Я хорошо помню его - я воевал под его командованием в третьем пограничном конфликте. Это был достойный потомок Эйнара, его любили друзья и боялись враги. Всегда готовый прийти на помощь, он спас множество жизней. Если бы не он, я бы не стоял сейчас перед вами. Когда он узнал, что наши истребители попали в засаду в поясе астероидов, он на свой страх и риск приказал идти к месту битвы и появился с двумя крейсерами, когда мы уже потеряли надежду выжить, хотя все знают, что выход из подпространства на больших кораблях в поле астероидов смертельно опасен. И я уверен, что каждый из нас может вспомнить множество подобных случаев из его жизни. Гуннар никогда ничего не боялся и всегда был готов отстаивать честь рода Эйнарсонов. Это был великий человек и я никогда его не забуду. Скефил отошёл немного в сторону. Хорошая речь. Короткая и ясная. В роде Эйнарсонов длинные разговоры ни о чём не поощрялись. Остался ещё один выступающий. Старый Николас Эйнарсон вышел вперёд. - Все здесь знали Гуннара Эйнарсона. И, если плохо знали лично, то уж, без сомнения, много слышали о нём. И поэтому я не буду повторяться. Я только хочу сказать, что умер он как настоящий мужчина. Многие знали, что он верил в религию викингов. Конечно, с древних времён она сильно изменилась. Но что-то осталось неизменным. А именно, если викинг умер с мечом в руке, он попадает в рай. Возможно, не все здесь знают, что Гуннар всегда переделывал управление своих кораблей - вместо ручки управления он ставил свой меч и цеплял на рукоять меча кнопки управления огнём. Поэтому в бою его меч всегда был у него в руке. Но его боги хранили его. Враг пришёл, откуда не ждали. Тяжёлая болезнь сразила Гуннара - последствие радиации и постоянного напряжения всех сил. Он никогда не щадил себя. И когда ему сказали, что он может не проснуться после операции, он лёг на стол, держа в руке меч и крепко привязав его, чтобы рука не разжалась, когда он будет под наркозом, - Николас сделал паузу. - Мы знаем, что он не проснулся. Но он проснётся в том раю, в который он верил. Николас отошёл в сторону. Всё было сказано. Скефил включил проектор и на стене появилось огромное изображение кабины истребителя. В кресле пилота сидел Гуннар, каким Скефил помнил его по войне на границе. То же волевое лицо, и то же самое выражение на нём - постоянная готовность ко всему. Тот же самый шлем, стилизованный под боевой шлем викингов и так же рука лежит на рукояти меча вместо рычага управления. Мощное особым образом модулированное электромагнитное поле подавляло деятельность бактерий, и никаких следов разложения видно не было. Гуннар как будто всего лишь прикрыл глаза на несколько секунд, прежде, чем грозно зарычать в микрофон: "Куда ты прёшь?! Если себя не жалеешь, то не оставляй сиротами своих детей!". Некоторое время все молча всматривались в лицо этого человека, так хорошо им знакомого, который отныне будет жить только в их памяти. Скефил тихо прошёл в большое помещение, отгороженное от основного пространства ангара прозрачной стеной. За ним понемногу начали переходить все остальные. Когда прошли все, Скефил закрыл и запер тяжёлую дверь и включил систему открытия ворот. Насосы с тихим свистом начали выкачивать воздух. Чёрный истребитель стоял посреди ангара, как могильный камень. Но, странное дело, он совсем не казался маленьким в этом ангаре, предназначенном для гораздо более крупных кораблей. Он как будто заполнял оставшийся объём каким-то особым смыслом. И спокойное неподвижное лицо на стене только усиливало ощущение какой-то нереальности происходящего. Когда давление в ангаре упало, огромная плита ворот медленно ушла вверх. Нестерпимо яркие отблески близкой звезды заиграли на металле. Истребитель дрогнул и слегка приподнялся над полом, когда искусственная гравитация прекратила работу. Хотя Скефил знал, что автоматика работает прекрасно, ему было не по себе, когда он запустил программу истребителя на выполнение. Истребитель на одних направляющих двигателях аккуратно проплыл к выходу и там, будто почуяв свободу, запустил основные двигатели и сразу же скрылся из вида. Ворота закрылись. Передатчик в истребителе по-прежнему работал и все смотрели на огромное спокойное лицо во всю стену, которое теперь слегка подрагивало - истребитель разгонялся для последнего прыжка. Скефил мысленно вёл отсчёт. Три… два… один… Яркая вспышка и изображение пропало. Прощай, Гуннар. Ни одному древнему викингу и не снились такие похороны. Они сгорали в похоронной ладье, но никто из них и не смог бы мечтать сгореть в самой горячей бело-голубой звезде на современном истребителе. Прекрасная церемония. И вдруг в благоговейной тишине раздался звонок. Снорри мгновенно прижал трубку к уху: - Слушаю. Несколько секунд он слушал, потом его лицо расплылось в широкой улыбке и он сказал счастливым голосом: - Мальчик! Скефил почувствовал, что и сам улыбается. Жизнь не прерывается ни на минуту. И, когда придёт его очередь, на этом месте, может быть, будет стоять сын Снорри. И смерть снова и снова будет порождать жизнь. Скефил повернул рычаг и в стене открылись ниши с рядами бокалов и несколько бочек с вином, специально приготовленные для этой встречи. И, когда все повернулись к нему - множество задумчиво улыбающихся лиц - он сказал: - Эйнарсон умер, да здравствует Эйнарсон. Я знаю, это не совсем по правилам, но я предлагаю выпить за жизнь. |